А вот еще одна страничка истории.
В промозглый ветреный день 20 октября 1982 года в «Лужниках» в матче 1/16 финала розыгрыша Кубка УЕФА московский «Спартак» встречался с голландским «Харлемом». Температура упала тогда до отметки минус десять. Но игрался последний матч международного сезона, и продано было около десяти тысяч билетов.
Чтобы легче было решать проблему с обеспечением порядка, администрация «Лужников» решила, что все зрители вполне могут разместиться на одной трибуне — трибуне С. Собрали молодежь в отдельные секторы, а потом оцепили их двойным милицейским кольцом. И, более того, открыли лишь один выход.
Сама игра запомнилась большим количеством нереализованных голевых моментов со стороны команды «красно-белых». Счет со средненькой командой из Нидерландов до последних минут был 1-0 в пользу «Спартака».
Люди, досадуя, стали покидать трибуны после полутора часов на десятиградусном морозе. За двадцать секунд до финального свистка москвич Швецов забил второй мяч в ворота гостей. По трибунам прокатилась бурная волна радости.
Те, кто не вовремя покинул трибуны, захотели узнать, что произошло, и рефлекторно повернули назад. А сверху в тоннель продолжали проталкиваться все новые и новые люди. В итоге, два неуправляемых потока встретились на той самой злополучной узкой лестнице… Кто терял равновесие, прощались с жизнью практически через несколько секунд — толпа просто их затаптывала. Не выдержали даже бетонные перила, после чего люди с большой высоты стали падать на
голый бетон. В толпе наряду с живыми долго находились уже задавленные и задохнувшиеся…
По официальной версии следствия, погибло 66 футбольных зрителей. По неофициальной же информации, которая долгие годы находилась под грифом «совершенно секретно», в тот день лишились жизни около 340 человек.
На следующий день о случившемся рассказала только «Вечерняя Москва». Да и то вскользь: «Вчера в Лужниках после окончания футбольного матча произошел несчастный случай. Среди болельщиков имеются пострадавшие».
По чьему-то безжалостному указанию родители смогли похоронить своих детей (а большинству погибших было до 30 лет) лишь на четырнадцатый день. По словам несчастных отцов и матерей, гробы с телами разрешено было по пути на кладбище завезти домой. Ровно на сорок минут — не больше. Попрощаться в присутствии милиционеров.